Ю р И й 

      К о С а Г о В с К и Й

                            ..

 

 

                   . . .

                   .......

                   ~^~^~^~

                      # .

                   .

                   .

        .

                   .

                      .

                                            .

С    Т  О     

 З  Р К  Л                 

.        .

.        .

.

.

.                                 

.

.

.      .                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                        .

.                             .

.                .

.                            .

.                             .

.                                        .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                        .

.                                    .           

.                                                    Тане Ли

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.        #                   .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.   над некоторыми людьми, оказывается, есть усы, или появились вообще такие люди. И вот в метро, в толкучке, я просунул пальцы под эти усы на голове - и пальцев не было видно, они были невидны, хотя усы сами росли не из головы, а над  головой в воздухе, т.к. пальцы свободно проходили в воздухе между ними.

    Вообще все началось с того момента, т. е. предшествовало появлению людей с усами над головой то, что, как мне рассказывали, какой-то повар вошел на  кухню и увидел, что все  куры дохлые, т. е. отравлены - и так был открыт заговор с покушением на наше правительство со стороны некой иностранной делегации. И появились люди с усами на головах. Ах, да, чуть-чуть не так: значит, был повар, потом делегация, потом слух о Сите Зеркал, вернее, о Сите Времени, а  потом  оказалось, что времени нет, а есть Сито Зеркал, и потом люди с усами над головой. Вот такая хронологическая последовательность.

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.         ##                 .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 

    Если вы не любите решать задачки, но с удовольствием  знакомитесь с условиями задачи, а потом отдаетесь спокойному течению ассоциаций, то  вы поймете, о чем идет речь и в чем принцип Сита Зеркал.  Т.е. ни о чем напряженно думать  не надо, (а это и бесполезно чаще всего) достаточно просто смотреть на вещи прямо перед собой и прислушиваться к своим ощущениям. Это интересно. Это так же, как сидеть у ручья, или у моря, или в сосновом бору и слушать шум. В шуме нет ничего, но шум рождает у вас внутри образы, настроения. Так и Си то Зеркал.

Вот мы говорим: шкаф. И представляем нечто размером с муху и почти бесцветное, но с маленькими створками, которые умеют открываться. Мы читаем  в словаре описание смысла слова «шкаф» и видим множество шкафов, огромных как комнаты, мы приходим в мебельный магазин и видим множество шкафов, похожих на маленькие  отдельные квартирки, в  которых можно поселиться и жить. И все разное, разное - в словах, в словарях, в магазинах, и забыть об этом и успокоиться можно только, если все это бросить в Сито Зеркал, т.е. перестать думать о том, чего нет, и тогда... Что тогда, я расскажу завтра.                                   

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                             .

.        ###                 .

.           .                            .      .

.                            .

на днях произошла одна сценка. Мне нужно было съездить на работу к моему приятелю в учереждение. В учереждение при министерстве, и хотя ничего смешного там нет, наоборот, все серьезное, но все равно, глядя на всех иногда мелькавших служащих, невольно иногда при ходила в голову мысль, что времена Гоголя не пропали и именно там задержались, но только не было самого длинноносого  писателя, а был мой приятель, похожий на купчишку - но только по бороде и глазкам голубенько-серым и прическе, такой же вылизанной как борода: а глазки - как две птички в клетке из его волос, они запутались там и сидят, теперь уже как бы привыкли.

Приятель мой ходил по коридорам с таким выражением, как будто дорога предстоит неимоверно далекая, куда-то даже за звездные лучи, как сказал бы Гоголь. Но мне нравилось сидеть в коридоре, в кресле, за журнальным столиком - потому что, когда  ждешь, то вроде бы как весь остальной мир затихает, и торопиться никуда не надо. Даже пришлось переписать снова три бумаги из-за двух цифр. Сегодняшнее число было 5-е, а я так и написал, а он сказал, число вообще писать не надо и даже стал уверять, что вообще никогда не пишут число, и показал даже 2-3 бумажки. Я терпеливо переписал, отдал  и сижу, отдыхаю, заглядевшись на люстры: как искусно одно стеклышко загораживает другое, образуя светящийся, сияющий шар ... А жена меня спрашивает:

-О чем ты думаешь?

      Я отвечаю:

-Я думаю о том, что будет, если в эту люстру кирпичом запустить. Она три дня вспоминает мой ответ подшучивая, а я ей каждый раз объясняю, что интересно  представить этот звон, эти брызги, и может быть  одна из  .

                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.

.

. .

.                            .

.                            .

. .

 

. .

. .

. .

. .

. .

. .

. .

. .

. .

. .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

лампочек только и погаснет внутри, и одним кирпичом не обойдешься, а там, глядишь, может быть надо два или три кирпича - а, казалось бы, такая зыбкая система - облако сияния...

      Мне кажется именно из-за моей, именно детской способности в серьезных учереждениях оставаться мечтателем играющим, хотя я и сидел в сером костюме и хотя спустя 1О минут в кабинете Директора, куда меня привели, и представитель министерства только ко мне обращался «Юрий  Юрьевич», да «Юрий Юрьевич», я, несмотря на это, был столь далеким и детским в  коридоре, так вот поэтому мне и удалось, на верно, увидеть и ознакомиться с этим устройством, как Сито Зеркал...                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

      Сейчас опять спать хочу, засыпаю и поэтому пока обрываю свою  запись...  и  ставлю три точки...

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.               ####   .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.

я не могу заранее знать  точно день и час, когда я  вижу Сито Зеpкал, хотя раз или  два раза в неделю  точно  оно  появляется, и тогда я подхожу к нему, уменьшаюсь в размерах  и захожу вовнутрь.

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 

Это, конечно, не собака или кошка, которую можно увидеть. А, вот, дескать, ты и пришло, Сито Зеркал. Ага! Ну, давай, я войду в тебя, чуть нагнув голову. Это не так. Но это бывает в точности  как  во  сне: нелогично, неожиданно - но только наяву. Например, вхожу я на кухню, и сразу налево могу видеть нечто вроде тумана или целлофановой пленки или развалины гигантского радиоприемника, и не то присаживаюсь, не-то планирую на него, как дельтапланерист или ворона. И тогда я не помню про наш или ваш мир, а нахожусь в контакте с этой машиной, с этим устройством, которое я назвал Сито Зеркал. И останавливается все во мне, что ориентировалось на тикающие предметы (будильники, часики, часы, настольные часы, настенные часы) - нет, там мир другой: там трава, и летают бабочки, и в то же время можно задать любой вопрос  и  получить любой ответ.

Но там так хорошо, что забываешь спросить о чем-нибудь, и главное о том, о чем стоило бы спросить. Вопрос тот сам как воробей летает в той комнате, но весь я  занят общением с Ситом Зеркал, и тот воробей немного мешает, хотя я понимаю, почему  он  так взволнованно щебечет, вопрос тот важный и принципиальный, но он важен там, где нет Сита Зеркал, а здесь он забывается, как разглаживаются складки на тряпке утюгом, он - помеха досадная к блаженству, тишине, к вечному и сокровенному. Там и нос я не помню, чтобы чесался, или ухо, или затылок, там даже и дышать  забываешь и не дышишь, но внутри легко, как будто воздух пронизывает тебя самый  легкий и нежный на свете.

    Нет, там хорошо, И свет там какой-то исчерпывающий, само совершенство в своем составе: он и  электрический, от чего уютно, и дневной, от чего вечное счастливое нежное утро на душе. И хотя я не задаю вопросов, но диалог идет, и он такой... как будто бы беседуешь с Богом, он такой красивый и умный, и важный, и очень

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

простой - не говоришь, а дышишь, и Сито Зеркал в ответ не говорит -  а дышит мыслями неслышно, но ощутимо. Я бываю там 2-3 раза в неделю... кажется...  стоит мне только  сказать «два», как вроде «три» надо было сказать. А скажешь «три» - то, кажется, надо было сказать «один раз с половиной». Но это неважно - важно другое, что оно есть! А сказать вам, что у меня на кухне, как входишь налево? Как войдешь - там стул, на котором я чаще всего сижу.

.                            .

.

.

.                            .

.                            .

.                            .

. ##                         .

. ###                        .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 

 

 

еще лежа я видел, закрыв глаза, что в поле моего  внутреннего зрения появляется женщина с решительным взглядом. Так оно тут же и оказалось, это была женщина-оратор. Едва я мысленно улыбнулся, как она уже чуть не  так шевелила губами, произнося слова: она уже губами шевелила, но рта нарочно не открывала. Она как будто этим поддразнивала меня. Я искал следы насмешки в ее краях губ и глаз и, кажется, нашел, но она вдруг замолчала. Упорно молчала, тоже, наверно, мне на зло. А потом из носа пошел красный поток чего-то непонятного, медленно-медленно, и еще новая неожиданность:  это все стало оказываться дымом, и дым валил у нее из ноздрей

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

как из заводских труб - вот это все описанное - это процесс, когда настраивается Сито Зеркал... на что-то новое.

А это очень похоже на сны. Потом еще Сито Зеркал похоже на переписку с девушками, когда каждая из них думает, что она одна. Потом еще Сито Зеркал похоже на то, что живешь будто бы одновременно в двух местах: например, конечно, я всегда живу там, где я живу, в Москве, и, кроме того, я одновременно еще живу и в  других  местах. (Там, где я был когда-то раньше, а иногда и там, где и не был еще никогда), так, например, я неделю прожил на Северном Кавказе, в маленьком городке (где я действительно бывал раньше), да еще и целый месяц преподавал географию морякам, не имеющим 8-ми или 1О-ти классного образования. Это увлекательная история, романтическая, с морскими  брызгами и с десятибалльными штормами, и я бы, может, и до сих пор бы там преподавал географию, но меня уволили. А уволили меня, между прочим, за то, что я одновременно еще и исчезал с корабля в другую жизнь: в Прибалтике у меня жила Маша, и на Украине еще у меня была Оля, даже стыдно вспоминать, и я иногда  отсутствовал 2-3 дня.

 И это тоже Сито Зеркал, то есть перемещение в пространстве я, конечно, имею в виду, а не распущенный образ жизни и раздвоенность (или даже растроенность), и не более того я имею в виду.

И вообще, если уж я начал вопреки своему желанию описывать устройство Сита Зеркал, то еще и такое упомяну. Звонил вчера одному физику. Вернее,

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

позвонила ему моя гостья и поговорила-поговорила с ним и потом мне трубку передала.                                 

-Ну, как твои стихи поживают? - спрашиваю, знаю, что он пишет.

-А я давно к ним не подходил, - отвечает.

-Ну что же, надо тебе к ним прикоснуться, - говорю.

-А ты знаешь, я уже старый стал, а ты сам не впал в маразм? - спрашивает он неожиданно.

-Да, - говорю, - впал, я как раз сейчас об этом повесть пишу, называется  «Сито Зеркал». Наш  разговор дальше не помню, и опять что-то мне веки сдавило, и спать стало хотеться, глаза закрываются...

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.      ###               .

.      ###               .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.  однажды я  вошел вот так же на кухню (и налево) и сел на стул. Уже был конец дня для нормальных людей, а для меня наступала вторая его часть, то есть, было часов пять вечера, я был на кухне, как сказал, сидел у входа, и я наблюдал угасание первой части дня за  окном, смотрел как смеркается небо. Оно сначала делало вид, что вечера вообще не существует на свете, а если вечер и есть, то он будет очень-очень не скоро. Но это его утверждение звучало все более тусклым и бесцветным голосом, и в том, что наступит вечер, уже можно было не сомневаться. И в этот момент стул стал опускаться.

      

            Стул стал опускаться, с одной стороны вниз, а с другой стороны на 3О градусов назад, то есть к плинтусу за моей спиной. Я несся как на лифте, почему-то я был уверен, что не падаю, а опускаюсь, видимо, за счет строгости движения, поэтому внутри меня не было никакой паники или ужаса. Я закончил опускаться, как только мое внимание привлекли какие-то трубы, которые

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

то были похожи на трубы, по которым идет вода или газ, то вдруг были похожи на электропровода. От таких наблюдений неприятно становится и чуть поташнивает, и вспоминаются всякие неприятные вещи: сало, вареная  морковь, лук  вареный  и  мутный  холодец.

Почему так: видимо, когда что-нибудь попадается на глаза несоответствующее, то в миниатюре- это угроза нормальной жизни, а спутник у такого  явления, видимо, как аромат у цветка, именно рефлекс на рвоту и  головокружение. Я это ощутил слегка, как будто ветер на щеке или сзади шеи.

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 Потом стали попадаться трубы с  отверс­тиями  наверху  как  на флейтах, отверстия были вогнутые - и сразу стало понятно, что по этим  трубам не вода текла и не жидкость какая-нибудь. Но и не  газ. Может быть, это были входы для чего-нибудь или кого-нибудь. Даже вдруг там, где начиналась запыленность наблюдаться на трубе, там вдруг попались два входа остекляненные. Невольно приходило на ум, что мир бесконечен. По-моему это было одним из свойств Сита Зеркал -  вызывать мысль о бесконечности мира.

      

Зима эта выдалась холодная. Морозы на улице, судя по разговорам людей, градусов 2О- -25,а если по своим ощущениям, то 36,не меньше - губы леденеют, немеют на лице, их хочется потрогать, а пройдя 1ОО метров от дома до остановки, думаешь «ну, все, хватит», то есть испытываешь предел своего терпения, а ведь это минимум.

 

                    Конечно, мы стараемся побольше накупить продуктов и никуда не выходить, но скучно. Хочется развлечений, и уже два раза были на скверных фильмах, один раз смотрели французский, безвкусный фильм о гангстерах, а потом американский, тоже надоедно приторный, о ковбоях и шерифе, и метких стрелках, хотя и там и там были они, меткие стрелки, в обоих фильмах.

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 Это хорошо и приятно, но в целом этого мало, мало и  мало. А в конце фильма я опять  нечаянно столкнулся с Ситом Зеркал: я увидел, как по спинкам стульев идет маленький, согнувшейся фигуркой, мой отец, идет задумчиво он, то ли  о чем-то думает, то ли делает  вид рассеянного человека (он у меня как ребенок). И вот я мысленно уменьшаюсь, а на самом деле наклоняюсь только к нему, и он говорит:

-Чтобы нарисовать  портрет собаки, если уж ты взялся за это дело, надо вот что... Надо понимаешь,  ну, чтобы  она стала человеком у тебя в доме.                                

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

. #####            .

. ##                      .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.   за эти дни в командировку послали. Открывать выставку  художников-самородков в Ярославле-на-Дону. Со мной в купе еще двое мужчин ехало в темных костюмах. Но как ни  прислушивался я из своего угла, но так и не услышал, о чем они говорили. Хотя отдельные слова слышал: «Ах вот оно что!», «это вот оно», «ага», -                           

это говорил тот из них, что был потолще и который спичку у меня попросил  и стал ее обсасывать и в зубах держать с задумчивым видом. А второй долго и громковато говорил «даже воны» и «не треба, а все равно сидаютъ, сидаютъ». Стал дремать. Надоело мне к ним .                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

прислушиваться, и взглянул в окно. Увидал там, что станцию проезжаем, видимо, поезда вроде нашего не делают остановок на ней, и смотрю - забор в сугробе как деревянный человек застывший от того, что по грудь его снегом сдавило. И человек этот вроде бы как деревянный и плоский, и полосатый из дощечек, и в тоже время каждая дощечка в нем - тоже человек.

         И одна из них  говорит мне мысленно:

-Вон, человек едет себе в поезде и ничего не знает.

-Чего не знаю? - думаю я в ответ.          

      И давно уже поезд уехал далеко, соседи улеглись, выставив одинаковые, серо-голубые носки. А я еще слышу продолженье деревянного диалога деревян­ных собеседников неизвестного маленького городка, где даже поезд наш не останавливается:

-У всех ангелы есть.

 -У всех-то у всех, но не у всех одинаковые.

-В каком смысле?

-А в том, что некоторые люди праведный образ жизни ведут, а некоторые - более-менее праведный, а вот один старец, так тот совсем извел ангела.

-Как так?

   

          Прислушиваясь к разговору, я обращаю между делом внимание на то, что тени в окне напоминают волосы моей жены, видимо, тем, что они неожиданно попадаются в разных углах окна, и она так любит иногда  неожиданно набекрень голову наклонить и взглянуть глазами жены властителя Поднебесной. А потом иногда и тени под лавками, и по всему вагону вроде бы  как тоже застывшие подпрыгивания ее волос. А диалог идет, и мои мысли о  кореянке из города Алма-Ата, которую я взял в жены, идут на фоне разговора не останавливающегося:           

-Некоторым ангелам очень трудно приходится.

-Да как же это, если он - всемогущее существо, ангел!!??

-Сильное существо, или явление, или слуга Бога, но дело в другом.

 . .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                           .

.                            .

.                            .

.                            .

-В чем же?

-В том, что слабого он охраняет.  Праведный - он не дает работы ангелу, и уж тогда человек сам становится, как ангел от праведности и оттого, что живет без изъяна, и все поступки его чисты от пятен, все на высочайшем уровне нравственности. И вот человек становится ангелом, поднимается, поднимается - а ангел остается на месте вместо человека и становится постепенно человеком... А поэтому некоторые старики  живут  долго, и даже они несколько раз заменяются таким образом...

 А я  думаю:  ах, как бы не заснуть и не проспать Ярославль - почему-то спать немножко хочется, хотя только 12 ночи.

Через час уже приеду. Дома-то я до трех не ложусь спать, а в поезде все легли и темно. По этим двум причинам я и сижу, зеваю, пишу лениво, и подремать меня тянет.            

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.     ####           .         

.     ####       ..                   .                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.     .                            .                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.    ну, вот, Ярославль позади. Там все произошло мгновенно: ночью на такси уехал с площади вокзальной со случайными  попутчиками.

      В гостинице сонный администратор (женщи­на), как в кукольном театре включила свет в темном зале и, появилась полностью одетая на стуле за стойкой. Она меня немного помурыжила: «нет на Вас документов, а в гостинице только одни иностранцы, сегодня - и завтра  будут тоже». Но потом нашла бумажку, я дошел  до

 .                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

комнаты и заснул. Утром на гостиничной лестнице встретился с методисткой по народному  творчеству,  и - идем в музей. В музее все осмотрел, потом еще раз все обошел с методистками, их теперь стало две, одна по линии министерства, а другая по линии профсоюзов. Пишу в метро, поймал на себе насмешливый взгляд мужчины, подумал-подумал, о чем это он улыбался?  И понял, что рядом со мной сидит женщина и что-то читает - получается смешно: один пишет-пишет, а второй читает-читает, и я тоже мысленно улыбнулся, что я как будто пишу письмо незнакомым мне людям, а они потом сидят и читают - только  бы пройти такие медные трубы и  огни, как редакция и типография. Ну, так продолжу письмо - ну, и я показывал на работу художника в рамке на стене, а та, что по линии министерства, записывала.

-Вы тоже предлагайте, но только не очень настойчиво, - сказал я.

-Да? Хорошо, - сказали они, хотя так они не могли сказать, но такое осталось впечатление, и действительно, они меня притормозили около некоторых картин, и их мы тоже включили в список, потом познакомили с невысоким лысовато-бородатым крепышом, сказали про него, то он председатель Ярославского Союза художников, я никак не мог запомнить его имя - отчество, потом запомнил, но не мог выговорить, так бывает, когда внутри звучит мелодия, а спеть не можешь. Потом произнес речь перед собравшейся небольшой толпой, человек 5О-6О, но говорил я не о картинах, как-то надоело мне, наверно, о них говорить, а говорил я о книге отзывов. Что народ рад, народ счастлив, просит почаще делать выставки, так давайте делайте почаще и что если  бы лежала эта книга отзывов в зале художников

- профессионалов, то вряд ли бы было столько восторженных отзывов, а раз, мол, работы не хуже, а может, и лучше, чем у них. Надо рисовать, не останавливаясь... - в таком духе я выступил, потом председатель Союза говорил долго. Потом раздавали грамоты и подарки, а мы с ним по очереди подпрыгивали на своих стульях как Ваньки-Встаньки деревянные - это

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

мы пожимали руки тем из поздравляемых, которые их к нам протягивали. Это было смешно, но я старался эту мысль от себя прогнать и  старался думать, что «народ» не замечает этой смешноты, а больше любуется, как мы заседаем в президиуме, ну, в общем, я думал обо всем об этом, и подпрыгивал, и думал, а надо было просто отодвинуть стул и встать, но хотелось сидеть за столом, то ли устал, то ли дорвался до роли «человека, сидящего перед народом». ... Не помню, какого цвета была скатерть, кажется, красного, потом мы с ним ходили  по зальчикам с этой толпой и говорили о картинах… А вообще-то наоборот - сначала ходили  и  говорили, а потом  сидели за столом, ну, и еще я дал интервью местному журналисту на магнитофон и повторил  коротко свое выступление, а потом, наконец, меня повели в ресторан, я к тому же не завтракал и не обедал, поскольку на животе уже складки  на три пальца, но в ресторане я так обожрался двумя кусками нежнейшего мяса и борщом и салатом, что не  заметил  опьянения от бутылки водки, выпитой на четверых, хотя  методистки особенно-то не пили, прощались на морозе у входа в гостиницу, а в 8-3О я уже сидел в кино, в 9 уже вернулся, т.к. мне надоели гонки на мотоциклах и гангстеры через 15 минут, и в час ночи был на вокзале и в два часа - в поезде, в три заснул, и в 9 утра поднимался по лестнице к себе. Все произошло мгновенно, а вот не в голове и памяти, а в словах, это вроде  бы как утомительно длинно, а ведь пропустил, как по дороге в ресторан председатель говорил:

-Мне с  именем  не повезло. Родился в 33-ем,с Гитлером тогда мы дружили и дружбу эту берегли, и имена были тогда: масса всяких Эдиков и Адольфов, вот и меня туда же.               

-Но зато с отчеством хоть все в порядке, Федорович, - говорил уже я ему, чтобы поддержать разговор и чтобы показать этим, что хоть не назвал я  его ни разу по имени-отчеству, но запомнил, а ему-то просто было, и он шпарил, как будто издевался надо мной: Юрий Юрьевич,

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 

да Юрий Юрьевич, а на меня как будто столбняк напал, и я в ответ просто молчал или говорил обтекаемое «Вы», и все.*  

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

———                                    .

     * если сказать попроще и понятней о моих переживаниях для тех, кто с негодованием пропустил уже множество страниц, из-за длиннот, то не мог я выговорить никак  «Адольф Федорович»

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.         ###          .

.         ###          .

.         ###          .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.    неделя прошла в чаепитии: все время пили чай, ели суп, котлеты и опять чай, чай, чай - то с пирогом, то  со сгущенным молоком, то с вареньем. Как-то после  субботы и воскресенья  заехал в музей, где формируется выставка Республиканская к Сорокалетию: хранители и рабочие имели  такой вид, как будто из ящиков все повылазили - все в черном, тихие  и  медленные, сало едят и не пьют. Потом пришли прочие организаторы. Меня спрашивают:

-Ну как командировка?

-Да как, - отвечаю, - одноэтажно-двухэтажный город мне понравился.

-А еще что?

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

-А все остальное забили ресторанные впечатления, - отвечаю и действительно не помню ничего, кроме гостиничной пустынности и околокинотеаторного лютого холода и вагонной темноты с множеством полок и  свисающими простынями. А все остальное? А все остальное, оно, как бы это сказать, но почти не вспоминается, уда-то провалилось. Кажется, даже есть такая народная присказка:  у тебя не голова, а сито, или память сравнивают с ситом. Ну да, память, говорят, дырявая…

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

                            .

.     #####         .

.     #####              .                           .                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 

.    я много собирался описывать подробностей по поводу  Сита  Зеркал, но вроде бы уже  все описал. Вроде бы уже  все явления Сита Зеркал описал и так, и эдак. Правда, не очень похоже, но это тоже  надо отметить как неуловимость Сита Зеркал, как только начинаешь о нем думать, так через несколько минут наваливается сонливость и потеря памяти. Значит, Сито Зеркал, вроде бы как умеет стирать в нашей человеческой памяти свой образ, как женщина, которая захочет того и сделает так, чтобы мы  думали о ней и помнили ее, а захочет - постараемся забыть, да побыстрее, но женщина дает нам жизнь, сближаясь с нами, в виде продолжения рода, а что дает нам Сито Зеркал? для чего оно существует? неизвестно, может быть это просто мир, в котором мы живем?

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

Кстати, когда я уходил сегодня по поводу письма из Секретариата Правления о квартире, мне жена с лестницы что-то крикнула о лягушках, тощих как кузнечики. Что она имела в виду за этим? Невероятно догадаться, как мне  это применить в Секретариате, невероятно приду мать, я положил этих лягушек в психологический карман, как засовываю по карманам все то, если раздается звонок в дверь, что не нужно и неприятно увидеть гостю на столе, или на диване, или на полу.

И совсем недавно я увидел свою память довольно близко и  довольно подробно. Я шел по коридору на  кухню, не помню, завтракать, или обедать, или ужинать, но вдруг посередине - моя голова запрокинулась, волосы откинулись, встрепенувшись, и каждый волосок на моей голове нашел себе гнездышко и втянут был туда так, как мы втягиваем молочную лапшу с ложки, если она свешивается с нее, и по этим всем нитям стало уходить, как тысячи поездов с одного и того же вокзала, и так стало уходить все из моей голо вы неизвестно куда. «Вот оно, Сито Зеркал» - подумал я, тотчас образ весь  стал бледнеть,  и когда я  сел на кухне на свое место, то я уже не помнил всех зрительных подробностей -  осталось только впечатление, и кроме того я удивился, что все произошло не на моем месте, а на подходе к нему.

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.      #####         .

.     #####           .

.            #                 .                                                         

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

. сегодня вспомнил я, что давно не видел людей с усами, которых описал на первой странице. Они, наверно ... хотя, пожалуй,  нет, исчезнуть они  не исчезли, как это??!!  - были-были, да еще в таком количестве ... просто

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

это опять-таки Сито Зеркал - и это они мне невидны, а на самом деле, я уже об этом догадываюсь, они, конечно, есть, и некоторые люди сами как-то странно водят своими руками над  голо- вой. А другое дело, зачем эти усы? Может быть, это иные совсем  какие-то связи этих людей с миром и между собой.               

   …Локти-то, самое главное, что их локти при этом неестественно ходят, это же видно любому проницательному взгляду, не обремененному  никаким  занятием, кроме как смотреть себе перед собой (между прочим ).

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.

.      #####      .

.      #####      .                            

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 

      навестил приятеля. Лежит под одеялом, вид растерянный, но шутит себе. Шутит - эти шутки отчасти его и положили в кровать. Он все шутил-шутил над всеми, над обществом, а деньги-то пришлось ему зарабатывать  серьезными плакатами о надое молока в издательстве «Плакат». И вот, окруженный своими полу абстрактными персонажами, нарисованными на листочках бумаги и развешенными над полками с книгами, и там,  и сям, по стенам, он вполне реальные коровы рисует в воображении своем, пока напыляет компрессором краску (кисточкой тоже можно, но не будет все так волшебно - гладко), так вот -  пока напыляет краску... на свой плакат об удоях, а персонажи …

                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

…не молчат со стен, они над ним подшучивают, а он в ответ, наверно, над ними подшучивал ... и так несколько лет ... и чем же кончилось? а тем, что больше он ничего не делает, и лежит в постели. А мы сидим за столиком полукругом около его постели.

 И вот, к сожалению, быстро слишком мы съели картошку с селедкой, а чай-чай, который начался, вдруг стало пить почему-то скучновато. Но вдруг в самый  разгар тревожного молчанья он или его жена  нагнулись к полу и вытащили из-под кровати коробку, раскрыли ее, и

в комнате стало темно, подул ветер, причем какой-то странный. Хозяин о чем-то сказал своей жене, и я понял  в чем причина странностей, дело в том, что ветер и камни под ногами...и небо, и деревья -  были вокруг нас тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года.

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

Несмотря на свою двадцатилетнюю дав­ность, все было довольно свежим и настоящим на ощупь. На берегу моря мы увидели двоих людей, они были молоды и даже влюблены, они ходили по берегу и почему-то странными кругами, как будто какая-то веревка мешала им, и в то же время веревки никакой не было, потому что круги передвигались, сдвигались... круги медленно по берегу..., а иногда они переставали делать круги и подходили друг к другу и, склонив голову  друг к другу, стояли -  они показывали что-то друг другу. Но что они показывали друг другу, было  неясным.

Я только понял, что это было нечто, что они показывали, и что они собирали на берегу было нечто, которое никак нельзя назвать, определить или использовать, это было что-то практически даже почти несуществующее.

          Когда мы уходили, то унесли две такие штучки  с собой. Жена его  подарила  эти две штучки нам, вернее моей жене, то есть женщина была любезна одна к другой и подарила НЕЧТО.

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

Это было приятно. Хотя что-то настора­живало. Ну, конечно же, всегда что-то настора­живает, а тут еще этот маленький  факт и нюанс: я же начал курить в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году, (и до сих пор об этом жалею).

     Что-то бы очень важное бы нужно добавить, но...  но не могу, что-то голова опять кружится, как будто после карусели или как будто еще что-то в этом роде.                    

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.         #####           .

.         #####              .

.           ###              .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

             .

. просидел вчера с восьми до 12 ночи у режиссера. Пил чай, книги листал, пока шла деловая беседа режиссера с моим знакомым. Надоело, решил записать чего-нибудь из разговора, но подкарауливал-подкарауливал, а больше пяти строчек не записал я тогда:

-А за что сняли  Ширлинга?

-За то, что он укусил за палец гаишника.

-Его посадили?

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

-Нет, но он теперь не может уже быть главным режиссером театра.

      Минут через 15 я понял, почему Мим (так звали моего знакомого), так вот, почему  Мим говорит всегда тихо, будучи сам глухим, ему нравится, чтобы все, мучительно напрягаясь, прислушивались - пока  режиссер  морщился, вслушиваясь в его полушепот с небольшим гудением, я понял, какая это изысканная и остроумная месть за свою глухоту.

 

Ночью едва выключил свет, и прошло полтора часа в бессоннице - вдруг вижу, что меня носят на руках какие-то мужчины, как тумбочку или бочку с фикусом. Пока меня проносили мимо первой моей жены, она недовольно сверкнула глазами, а когда и вторая бывшая моя жена меня увидела, то показала пальцем на висок и покрутила  там, дескать, свихнувшийся я  или глупый от природы (я обиделся, т.к. на самом деле она так не  могла думать), третья как обычно демонстри­ровала невозмутимость, четвертая изобразила горечь на лице брошенной женщины», пятая заморгала-заморгала часто час-то, глядя перед собой... шестая, седьмая, восьмая, девятая, десятая... -  мне было интересно, но мало того, что мне было одиноко, но многих из них я вообще видел в первый раз.

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.     #####             .

.     ####      .                            .        .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

 

 . до сих пор перед глазами зрелище: ходит по коридорам  и лестницам секретарь Правления, распухший и белесый - как утопленник, и раскачиваясь ходит: вернее, идет в одну сторону, а сам валится  вроде бы…            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

…назад, а потом меняет направление, и поэтому кажется, что покачивается, но от того, что он при этом улыбается и руки самодовольно в карманах держит, невольно вдыхаешь в себя воздух, кажется, что под водой  захлебываешься вместе с ним. Но когда отворачиваешься, тогда чуть-чуть легче.

 

Наконец кроме отвлеченных фактов документальное и письменное подтверждение!!! Недавно попалась мне одна книга, хочу выписать из нее полстраницы как описание... устройства одного:

«Кончилось тем, что я устал думать  про эти неприятные для меня вещи, и как бы сознание мое притаилось посередине: я представил какое-то темное пятно, оно стало расти, я стал уменьшаться, мы двигались навстречу друг другу, пятно оказалось множеством торчащих каких-то трубок, цилиндров, кубов, перепутанных провода­ми и вроде бы какими-то лентами, но у всех выпирающих предметов обязательно что-то светящееся было наверху, какие-то отполиро­ванные отдельные места, которые блестели, сверкали, сияли и мерцали. В моей голове стали носиться странные две пташечки серо-коричневые, довольно бесшумно, и я заснул.»

«Утро началось с того, что я вдруг сказал два странных слова: «Сито Зеркал».

                                         

Это отрывок из повести о каком-то море­плавателе, стр.13, начиная с середины первого абзаца. Это интересно в том плане, что мало того, что я жил другой жизнью в другом месте, в данном  случае в Мурманске по-видимому, но и в той жизни мне удалось (и слог, и фамилия моя почти что на обложке, только откуда-то взялся соавтор*), так вот, и в той жизни мне удалось все-таки заметить само существование Сита Зеркал и дать его описание (хоть и не полностью), хотя я .

                            .

* которого у меня никогда не было….                      .                            .                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

и не понимал, что это такое, да и сейчас, можно сказать, заканчивая свои записки специально о Сите Зеркал, я не могу точно сказать, что это такое, так как, назвав только одну грань, например, что это мой ангел-хранитель шаманит около меня, охраняя мою жизнь, я был бы далек от полной картины, но в то же время, просто описывая ощущение свое от Сита Зеркал, я рисую невидимыми красками и линиями это Сито Зеркал более полно и точно

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                     .                            .                 . 

.            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.

.. 29ф85

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .

.                            .